Болезнь нам дается для чего-то. Для остановки, паузы, переоценки жизни, просто тишины.
Мне снова снился папа. И дачи, которые живут в моих снах, и которые я никак не могу посетить и продать.
Папа занимался благоустройством. Как всегда что-то чинил, строгал, копал, наводил порядок.
Как всегда я забежала на минутку, чтобы лишь сказать, что в этом году опять не успею здесь ничего посадить, потому что надо проверить и другие дачи, которые скоро мы просто потеряем, потому что совсем там не появляемся.
Папа посмотрел на меня долгим взглядом и ничего не сказал.
Я, как всегда, засуетилась, заторопилась, поспешила уйти.
Если бы это был не сон, что бы я сделала?
Я бы просто села рядом и смотрела на него. На его неспешные движения, на то, как он управляется с лопатой, граблями. Как бережно обращается с землей.
Потом бы стала помогать ему. Рыхлить землю, делать грядки, убирать неизвестно откуда взявшиеся камни.
Мы бы просто работали вместе. Каждый отдельно и вместе. Потому что в такие моменты, когда ничего не нужно говорить, можно почувствовать, как мы близки и как дороги друг другу.
Суета, суета, суета. Она не отпускает меня даже во снах. Куда спешим? Куда торопимся? Чтобы быстрей стать чьим-то сном?
Болезнь дает нам паузу. И возможность для перезагрузки. Возможность вернуться к себе настоящему. Если еще не поздно.
Внучке подарили шкатулку. Сказочную. С балериной на верхней крышке, украшенную стразами и цветными камешками. А главное — ключик сбоку. Повернешь и — детская сказка оживает. Именно с этой музыкой у меня связаны самые лучшие воспоминания.
Сидишь дома, за окном мороз за 30, а ты у печки с бабушкой читаешь книгу. И самая любимая книжка именно та, про музыкальную табакерку. В детстве мне очень хотелось с маленьким Мишей побывать в волшебном царстве, где живут колокольчики и узнать, как рождается волшебная музыка.
Я держу в руках музыкальную шкатулку. Теперь я могу ее слушать сколько угодно. И вспоминать бабушку, дом на окраине городка, ветер за окном и мое желание поскорей вырасти.
А сейчас, вглядываясь в стразы и камешки, глядя, как переливается их отражение на стене, я хочу стать маленькой, чтобы бабушка была рядом, и я в любой момент могла бы уткнуться ей в колени, а она бы гладила меня своей шершавой рукой по волосам. И сказка казалась бы возможной.
Совсем скоро она появится во всех электронных магазинах.
Это мои размышления о воспитании детей, их образовании.
То есть это мой опыт бабушки, внучке которой уже исполнилось девять.
Вот небольшой кусочек из книги.
Массовое сознание, или как нами манипулируют
Ох, сложная тема. Надо снова и снова к ней возвращаться.
Что просит ваш ребенок перед Новым годом?
На день рождения?
Например, моя внучка, следуя общим тенденциям, хотела лего, потом маленьких пони, в прошлом году куклы энчантималс. Это такие куклы, которых продают в паре с животными.
Почему именно их? Потому что у Насти есть, у Маруси есть, у Дуни есть, а у нее нет. Ей тоже нужно играть этими игрушками.
Реклама беспощадна. А к детям особенно. Ведь так легко манипулировать родителями, если ребенок вдруг чего-то захотел. Реклама агрессивна, назойлива, вездесуща. Даже детские каналы переполнены рекламой, которая кричит: «Купи, делай как все. Сегодня без этой игрушки ты не будешь счастливым!»
Проще всего — выключить телевизор. Однако, реклама вылезет в планшете, телефоне, на уличном билборде. Умный взрослый, который тоже хочет домик у моря, современную машину, путешествия, семь дней молодости и релакса в санатории и прочие дразнилки, которые рекламируются, как показатель хорошей жизни, пройдет мимо. Хотя осадочек тоже останется. А ребенок начнет требовать и просить, чтобы было как у всех.
Как объяснить, что быть как все, не значит быть счастливым? Ведь счастье у всех индивидуальное. Если говорить про думающих людей. Про не думающих — это просто. Про них и писать нет смысла. Как раз для них и придумана реклама. Толковый родитель должен уберечь свое любимое чудо от навязываемых ценностей, которые сегодня тиражируются и преподносятся как смысл жизни.
Смысл жизни — купить квартиру? Одеваться в брендовые вещи? Пользоваться дорогой косметикой? Заработать миллион любыми путями?
А ведь именно это сегодня навязывается в России, перечеркивая все, что накопила наша страна, наши духовные и человеческие ценности, нашу историю и культуру.
Она адресована тем, кто воспитывает детей, кто думает об их развитии, а самое главное о воспитании. Купить можно все, а вот время, внимание, общение – его не купишь. Чем серьезней мы подойдем к росту маленького человека, тем лучше будет результат. Об этом я и рассуждаю в книге и привожу конкретные примеры.
Книга скоро появится во всех электронных магазинах.
Ланка сделала первый шаг. Странное ощущение. В голове у нее почему-то мелькнуло; «Наверное, когда люди умирают, то им представляется вот такой же коридор и свет в конце тоннеля. Здесь не совсем свет, здесь мерцающий огонек. Но коридор очень похож». Сделала еще шаг. И оказалась отрезанной от внешнего мира. Да, позади ничего не было. Она еще раз обернулась, чтобы убедиться, что стоит посреди странной трубы-коридора, у которой нет ни начала ни конца. Потому что она попыталась нащупать стену, через которую она только что вошла. Рука скользнула по пустоте. Выбора нет. Надо идти вперед. Вот только странно. Под ногами был тот самый паркет, которым она любовалась у хозяйки странной квартиры. Она может различить каждую трещинку, каждую потертость, каждую неровность. Удивительно. Ничего не видно, а под ногами все выглядит, как будто она рассматривает паркет через увеличительное стекло. Паркет в доме, конечно, был особенным. Не обычная елочка, а настоящие картины были под ногами. И лет ему было много. Понятно, дом, где живет Доминика Генриховна, относится к первым постройкам северной столицы. Петр I во всем требовал качества.
Да вот и он сам. Кажется, что можно протянуть руку и дотронуться до него. Что он делает? Как раз указывает мастерам, как паркет класть. У него в руках какой-то чертеж.
– И токмо тут как в настоящем дворце быть должно. Укладка должна быть такой, чтобы глаз радовался, и сносу этому полу не было. Если нет у нас надобной древесины, то закажу там, где укажите. Нет для царя невозможных задач. И чтобы любой гость заморский видел, что и мы не лыком шиты.
И вот снова Петр I. Он идет по коридору по направлению одной из комнат. Изразцовая печь, большой зал, а кто стоит у окна? Молодая женщина. Нет, уже не та, что была Софией Потоцкой. Но тоже прекрасная. Хотя и немного постарше. Она стоит вполоборота, взгляд ее устремлен за окно. Плечи опущены. Кажется, что она очень устала.
Guten Tag meine liebe Anna! Ich bitte um Verzeihung
Они говорят по—немецки поняла Ланка. Петр Первый просит у нее прощения, что силой привез ее в новый город. Но в этом была большая нужда. Волхвы, которых он презирает и не верит их предсказаниям, все равно пугают его, что труд его пойдет прахом. Его творение, его город, в который он вложил всего себя, через 300 лет исчезнет. Он им не верит. Приказал всех казнить, но, тем не менее, решил убедиться, что все это хула и обман. Потому он просит Анну, известную своими предсказаниями, спросить у карт, лгут волхвы или есть в их словах истина.
Женщина тяжело вздохнула.
Да, она очень не довольна, что ее насильно привезли в этот дом, что не дали возможности собраться и подготовиться. Она женщина и не любит все делать наспех. Но, зная резкий нрав царя, она повиновалась. Она уважает силу и настойчивость.
Ланка увидела те же самые карты, что были у Софии Потоцкой. Теперь Петр Первый смотрит в окно. Он ждет. Молчание затягивается.
-Не бойтесь, херр Петр. Ваш город будет стоять. Он прославит вас на все века. И этот дом устоит, хотя в это очень трудно поверить. И по этому прекрасному паркету будут ходить много-много лет, хотя перестанут ценить его художественную ценность. Вы станете исторической личностью, и этот город всегда будет носить ваше имя. Будет короткое мгновение, когда вас захотят забыть, но Время будет над вами не властно. Как и над городом. Он всегда будет славен вашим именем.
Если бы Ланка видела себя со стороны, то она бы точно сказала, что именно так стоят с открытым ртом. От увиденного в белой мгле у нее просто в полном смысле снесло голову.
-Кино да и только, – подумала она. Глаза ее опустились вниз. Под ногами был тот же прекрасный паркет, на котором только что стояла одна из Потоцких, в этом Ланка нисколько не сомневалась. Иначе откуда бы у нее были карты, которые передаются по наследству, и сам Петр Первый. Конечно, его она представляла иначе. Ну как в кино, где играет старый актер Николай Симонов. Там царь такой огромный, сильный, дерзкий. А тут и рост не особо большой, да и руки какие-то совсем не мужские. То есть ладонь совсем не широкая. И как-то он к Анне обращался, как бы прося даже. Почти заискивая. Не похоже как-то на царя.
Самое главное, что уяснила Ланка, что в этом доме, где она сейчас, ее предыдущие родственники неоднократно бывали. Потому и кажется ей, что многие вещи как бы ее узнают, не случайно и она их замечает и хочет получше рассмотреть.
Однако, надо идти дальше. Кино больше не идет, – улыбнулась она сама себе. Фитилек впереди по-прежнему горит. Что еще мне эта ночь приготовила? Точнее, бабушкино странное завещание, которое в полном смысле перевернуло ее жизнь. Ей показалось, что паркет под ногами стал совсем новым, исчезли потертости и облупившийся местами лак. Значит, сделала Ланка вывод, я все еще нахожусь не в наше время, а тогда, когда этот дом был еще новым. Кого я еще увижу?
Вдруг она увидела впереди женщину. Ту, что стояла у окна. С которой беседовал царь. Она узнала ее по черному бархатному платью и волосам, собранным в тугой узел.
Женщина уходила. Вдруг она обернулась и поманила Ланку пальцем..
И мало кто знает, что есть еще и Ордынская роспись.
Капельная. Так ее еще называют.
А придумала ее более десяти лет назад Нина Ивановна Мухлынина.
Она не придумывала. Она просто так рисовала. Ей казалось, что так красиво и очень органично.
А, оказалось, что так НИКОГДА никто не делал.
-Да и ладно. Ну дали лицензию. Сказали, что я автор. Ну и что? Я как работала, так и работаю в детской школе искусств в Ордынке. Это далеко – далече от Москвы. От Новосибирска почти 130 км. Это просто моя жизнь. Вот уже 65 лет, а я никуда отсюда не тороплюсь. Столько детей желающих научиться лепить, красить, шить, да просто пообщаться. А я тут. Для них. Да, зовут меня везде. Мол, покажите, расскажите. Иногда езжу. Но мне совсем это не интересно. Мне тут, дома, самое лучшее место. Да и денег мне не надо. Мне на жизнь хватает. Руки есть, здоровье есть – остальное не имеет значения.
Нина Ивановна – человек – солнце! Столько тепла, заботы, готовности помочь!
Одно удовольствие быть ее учеником!
А какие работы делают ее совсем крохи дети. Просто загляденье!
Какой бы материал не выбирала Нина Ивановна – всегда рождается чудо!
Ей подвластно все: от резьбы по дереву до вышивки крестиком!
И все с улыбкой, шуткой-прибауткой, поглаживанием и похвалой.
Все получается. У всех!
Потому что Нина Ивановна повторяет: “Мы все разные. Потому и работа каждого уникальная. Главное – не бояться. А я всегда помогу”
Внучке подарили шкатулку. Сказочную. С балериной на верхней крышке, украшенную стразами и цветными камешками. А главное — ключик сбоку. Повернешь и — детская сказка оживает. Именно с этой музыкой у меня связаны самые лучшие воспоминания.
Да, она называется 
Белая мгла
Все мы знаем Хохлому и Гжель.
-Да и ладно. Ну дали лицензию. Сказали, что я автор. Ну и что? Я как работала, так и работаю в детской школе искусств в Ордынке. Это далеко – далече от Москвы. От Новосибирска почти 130 км. Это просто моя жизнь. Вот уже 65 лет, а я никуда отсюда не тороплюсь. Столько детей желающих научиться лепить, красить, шить, да просто пообщаться. А я тут. Для них. Да, зовут меня везде. Мол, покажите, расскажите. Иногда езжу. Но мне совсем это не интересно. Мне тут, дома, самое лучшее место. Да и денег мне не надо. Мне на жизнь хватает. Руки есть, здоровье есть – остальное не имеет значения.
А какие работы делают ее совсем крохи дети. Просто загляденье!